1918-ый год. В истории Азербайджана ХХ века этот год, пожалуй, самый значимый в силу стремительно чередующихся событий – как знаменательных, так и трагических – каждое из которых могло бы стать и отчасти стало судьбоносным для азербайджанского народа. Вершиной этих событий, безусловно, является дата 28 мая 1918 года – провозглашение государственной независимости Азербайджана. Последующие важнейшие исторические события – освобождение Баку объединенными турецко-азербайджанскими силами 15 сентября 1918 г. и вступление Азербайджанского правительства в столицу, образование Азербайджанского Парламента 7 декабря 1918 г., и, наконец, признание законности власти Азербайджанского правительства со стороны командования Союзных войск в Закавказье и Английским Правительством 28 декабря 1918 г. – заложили основу для построения первого демократического строя на всем Востоке и первой национальной государственности азербайджанцев – Азербайджанской Демократической Республики.
Но столь знаменательным событиям 1918 года предшествовали не менее значительные кровавые события, обернувшиеся всеобщей трагедией для всего азербайджанского народа и поставившие под сомнение само его существование. Мартовские события 1918 г. в Баку и Шемахе стали началом этой кровавой цепи. Так, в течении нескольких мартовских дней мирное мусульманское азербайджанское население этих городов и селений Бакинского и Шемахинского уездов подверглось невиданной и страшной карательной акции – резне, избиению, пленению, грабежам, а сами города и селения разгрому и сожжению со стороны люто бесчинствующих большевистско-армянских вооруженных частей. Вслед за Баку и Шемахой, начиная с апреля по июль 1918 г., такая же трагическая участь постигла все мусульманское население г. Кубы и селений Кубинского уезда, окрестных селений гор. Гянджи, почти все азербайджанские населенные пункты Геокчайского, Арешского, Джевадского, Нухинского, Ленкоранского уездов, а также Карабаха и Зангезура.

В чем же «провинились» азербайджанцы, а также другие представители мусульманского населения Азербайджана – лезгины, таты, курды, мирно проживающие на своих исконных землях, и поддерживающие теплые добрососедские отношения со всеми представителями других национально-религиозных групп населения, в разные исторические периоды поселившиеся на этих территориях – армянами, евреями, русскими?

С началом первой мировой войны, особенно после февральской революции 1917 г. и развала Российской Империи, на Кавказе обострились и столкнулись интересы мировых держав, участвовавших в войне. Одновременно перед кавказскими народами открывались большие возможности для реализации своих политико-национальных идеалов и стремлений. В результате многолетней целенаправленной работы, армянским идеологам удалось добиться включения «вопроса армянской государственности» в планы западных стран и России относительно будущности Южного Кавказа. Права грузин на создание своей государственности также не оспаривались. При этом самое многочисленное на Южном Кавказе азербайджанское население не удосуживалось внимания ни западных держав, ни тем более, российских политических сил, которые вообще считали нефтяной Баку не азербайджанским городом.

В такой, крайне не выгодной для азербайджанцев ситуации, вступление на политическую арену Кавказа партии «Мусават», пользующейся поддержкой подавляющего большинства азербайджанских масс, не могло не вызвать тревогу как большевиков, проповедующих идеи классовой борьбы и претендующих на власть во всех бывших российских владениях, в том числе на Кавказе, так и армянских националистов, которые определяя гипотетическое пространство будущего армянского государства в регионе, включали в его состав также обширные исторические земли Азербайджана, с преимущественно азербайджанским населением. Первая мировая война продолжалась, и армянские националисты не прощались с надеждами о создании «Великой Армении» на территориях 7 областей Турции. Но уже пришло осознание, что при сложившихся обстоятельствах эти планы значительно осложнились. Это и заставило их переместить свою основную деятельность на территорию Закавказья, где имелись более благоприятные условия для реализации намеченных целей. Так, к марту 1918 г. армянам удалось успешно осуществить один из главных своих замыслов – расчистить территории для еще не существующего армянского государства на юго-западе Закавказья в Карсе, Эриванской губернии, Зангезуре, Гейче, ряде уездов Елизаветпольской губернии и в Карабахе, путем вытеснения, насильственного изгнания и массового истребления мирных жителей азербайджанцев. После большевистского переворота в октябре 1917 г.в России  и выхода большевистской России из войны  началось паническое отступления армянских и грузинских частей с Кавказского фронта. Сотни тысяч армян, до этого постоянно живущие на турецких землях, или переселившиеся во временно захваченные русской армией турецкие вилайеты, вместе с вооруженными армянскими частями направились в Закавказье. Здесь они слились с армянскими беженцами, уже наводнившими указанные выше местности после принятия Турецкими властями закона о депортации армян из зоны фронтовых действий в 1915 г. Гигантский поток озлобленного,  доведенного до отчаяния армянского населения, руководимого вооруженными отрядами «Дашнакцутюн» и поддержанного тысячами армянских солдат, бежавших с фронта, обрушился на мирное, безоружное местное мусульманское население, которое в кратчайший срок было частью уничтожено, частью изгнано с исконных земель. Так, в период с начала 1917 года по март 1918 г. только в Эриванской губернии армянами было разгромлено и стерта с земли 199 азербайджанских сел.[4] Данная карательная операция являлась составной частью политики «Дашнакцутюн» по этнической чистки территорий от азербайджанцев с последующим превращением этих земель в центр армянской государственности в Закавказье. Именно в этот период и был заложен территориальный фундамент для будущего Армянского государства. Однако судьба «Великой Армении от моря до моря» решалась в городах, в том числе и в Баку.

В начале марта 1918 г. власть в значительной части Бакинской и Елисаветпольской (Гянджинской) губерний фактически находилась в руках партии «Мусават», которая превратилась в ведущую политическую силу азербайджанского общества, сумев сплотить вокруг себя подавляющее большинство мусульманского населения Азербайджана[5]. Однако в самом Баку положение было куда более сложным в силу крайне обостренных отношений между ведущими политическими силами, претендующими на единоличную власть. Так, еще в ноябре 1917 года, сразу после большевистского переворота в России, Бакинский Совет, возглавляемый С.Шаумяном объявил себя единственной властью в городе, подчиненной лишь ленинскому Совету Народных Комиссаров. Этому решению противостояли разные, в том числе левые политические силы, выступающие оппонентами большевиков. Однако наиболее резкую позицию занимали партия «Мусават» и местная власть города – Бакинская Дума, возглавляемая азербайджанским юристом Фатали Хан Хойским и представляющая правое крыло многонационального Бакинского общества. Азербайджанские национальные силы, во главе с «Мусават» в это время выступали за предоставление Азербайджану национально-территориальной автономии, что было абсолютно не приемлемым не только для большевиков, проповедующих классовые идеи, но и для лидеров «Дашнакцутюн», имеющих свои противоположные геополитические интересы. Последние, кстати, занимали ключевые позиции в руководстве Бакинского совета рабочих депутатов, который возглавлял также армянин Степан Шаумян. И хотя в этот период ультранационалистические армянские группировки во главе с их лидером – партией «Дашнакцутюн» и большевики интернационалисты преследовали различные цели, однако стремление любой ценой расправиться с национальными силами Азербайджана свело их вместе.

29 (17) марта 1918 г. большевики и дашнаки, спровоцировав инцидент с пароходом «Эвелина», - разоружив несколько десят­ков азербайджанских военнослужащих, вызвали азербайджанцев на ответные действия, и, воспользовавшись этим инцидентом, объединенными вооруженными силами – Красной Армией Бакинского Совета в 6 тысяч человек, состоявшими на 70 % из армян-фронтовиков, руководимых дашнакскими офицерами и 3-4 тысяч национальными частями «Дашнакцутюн» -  развязали настоящую войну против мирного азербайджанского населения Баку. Так, в течении только одной недели, три дня из которой – с вечера 30 марта по 2 апреля – особенно отличились массовым характером резни и грабежей, были зверски убиты более 12 тысяч человек, в основном, тюрко-мусульманского населения, подавляющую часть которого составляли мирные жители, «рабочие и обездоленные слои населения, среди них тысячи женщин, детей и людей, неспособных носить оружие».[6] Это последнее обстоятельство еще раз подтверждало намерения армяно-большевистских сил о массовом истреблении азербайджанского населения города, без разбора пола и возраста, и сводило на нет обозначение ими происходящих событий якобы как «гражданская война». Жертвами армянских насилий и погромов стали все, без исключения слои азербайджанского населения города, начиная с Бакинской знати и кончая самыми простыми людьми. Вооруженное выступление против мусульманского населения Баку началось одновременно в разных частях города, как в цен­тре, в исторических кварталах, так и на окраинах, в местностях под названием «Мамедли», «Кирпичхана», «Канни-тапа», «Похлу-Да­ра», заселенных исключительно азербайджанцами, из социально бедных и неимущих слоев общества. Мусульманское население го­рода от полной расправы спасло активное вмешательство русских солдат и матросов и бакинцев разных национальностей – русских,  евреев, грузин, поляков, немцев и др. В дни мартовских погромов многие общественные здания города – театры, кинотеатры, школы, полицейские участки, дома отдельных богатых армян, помещения вокзала, бани и т.д. служили местом, куда приводили тысячи обе­здоленных, ограбленных, только что переживших ужасы зверских убийств своих близких, азербайджанцев, в основном, женщин, детей и стариков, где держали их взаперти несколько суток, не­редко без пищи и воды. Пленение мусульман производилось на­сильственно, сопровождалось оскорблениями, издевательствами, угрозами, и нередко убийствами. С женщин-мусульманок снима­ли чадру, привязывали их друг к другу косами и с непокрытыми головами, босыми, уводили в плен, по дороге били прикладами Женщины, потрясенные гибелью своих близких, погибали в плену от разрыва сердца, сходили с ума, у них на руках умирали их мало­летние дети. Опустошенные дома и целые кварталы, после убий­ства и пленения их жильцов, создавали простор армянским бан­дам для мародерства, грабежей и захвата имущества мусульман, разгрома и уничтожения всего того, что невозможно было унести в течение трех-четырех дней в многочисленных автомобилях, по­возках, арбах.

Описывая ситуацию в городе Баку после мартовской трагедии, газета бакинских меньшевиков «Наш голос» писала: «Везде трупы оцепененные, изуродованные, сожженные трупы, в отдельных местах кучами, в других трупы по одиночке, трупы мужчин, женщин и детей... Возле мечети Тезепир страшное зрелище. Мечеть пострадала от обстрелов. Оскорбление святилища причиняет боль массам, трупы тревожат их гораздо больше»[7].

В азербайджанских погромах в Баку активно, с оружием в ру­ках, участвовало местное армянское население, как интеллигенция и знать, так и «армянская чернь». Руководили погромами Армян­ский Национальный Совет и Бакинский комитет партии «Дашнакцу­тюн». Ими были заранее изготовлены списки с адресами известных и богатых азербайджанцев, которые раздавались бесчинствующим армянским солдатам, а ограбленное у азербайджанского населения имущество организованно складывалось в помещения, склады и дома, принадлежащие армянам.

Материальные убытки, причиненные мусульманскому населению города - как крупным мусульманским промышленникам, предпринимателям, владельцам заводов, пристаней, нефтяных промыслов, так и владельцам многочисленных гражданских, социальныхи торговых объектов: домов, контор, гостиниц, школ, ресторанов, парикмахерских, мастерских, магазинов, складов, лавок, конюшен и т.д., исчислялись сотнями миллионов рублей, самими бакинцами указывалась приблизительная общая сумма в размере около 400.000.000 рублей по старой оценке только на основании известных фактов. Среди умышленно подожженных и разрушенных зданий, принадлежащих мусульманам, были олицетворяющие собой социально-культурный и духовный центр азербайджанцев здания Мусульманского Благотворительного общества «Исмаилие», редакции газет «Каспий» и «Ачыг сез», а также здания гостиниц «Дагестан», «Искендерие» и «Исламие». Сильно пострадали от артиллерийских обстрелов мечети «Тазапир» и «Шахская» в Бакинской Крепости, разрушены мечети «Гаджи Аждар-бека», «Шемахинская», «Биби-Эйбат».

В марте-сентябре 1918 г. жертвами злодеяний армянских вооруженных отрядов стали также многие селения Бакинского уезда – Мамедли, Ахмедли, Балаханы, Бинагади, Биби-Эйбат, Гекмалы, Забрат, Сабунчи, Раманы, Хырдалан и т.д. Все эти селения подверглись погромам, в результате чего были разгромлены, сожжены и разграблены дома, общественные постройки, мечети, лавки, были убиты и ранены сотни сельских жителей.[8]

В эти же дни горела Шемаха и ее окрестные селения. Город Шемаха подвергался погромам дважды – в марте-апреле, а 110 селений Шемахинского уезда подвергались погромам несколько раз.

Через неделю после наступившего за этим затишья, в 10-х числах апреля 1918 г. в 3 часа дня начался второй штурм Шема­хи. Армянские войска во главе со Степаном Лалаевым и Татевосом Амировым и вооруженные отряды Шемахинских молокан окружили Шемаху и затем как смерч пронеслись по городу. Были разгромлены, разрушены и сожжены до основания все без исключения дома, торговые и гражданские объекты, принадлежащие мусульманам. Го­род был охвачен пожаром и к следующему утру совершенно унич­тожен, превратившись в пепелище. Все культовые здания Шемахи, в том числе имевшая 800-летнюю историю соборная пятничная «Джума мечеть» и 12 приходских ме­четей в мусульманских кварталах были сожжены и разрушены. По приказу Степана Лалаева армянские солдаты загоняли жителей, в основном женщин, детей и стариков, в уже переполненные мечети Шемахи, запирали и предавали огню. Окружив мечети, солдаты Лалаева расстреливали всех пытавшихся выбраться и как-то спастись. С невиданной жестокостью был убит Ахунд Джафар-Кули, приютивший у себя дома и в мечети «Юхары­кала» до 400 женщин с детьми, надеясь защитить их от насилия. Все женщины и дети также живьем были преданы огню.

Потом последовали  города и селения Геокчайского,  Джавадского, Кубинского,  Нухинского и др. уездов, окрестностей Гянджи. Населенные же пункты Зангезура и уездов Карабаха подвергались нападению вооруженных армянских частей под командованием ген. Андроника вплоть до середины 1919 г. Всего же  за март-июль 1918 г. большевистско-дащнакскими отрядами было убито примерно 50 тысяч мирных азербайджанцев, еще десятки тысяч азербайджанцев в результате этих карательных операций вынуждены были покинуть свои родные дома и стать беженцами в собственной стране. Были уничтожены сотни деревень, десятки тысяч домов и целые мусульманские кварталы в разных городах, десятки памятников национальной архитектуры, олицетворяющих собой социально-культурные и духовные центры азербайджанцев, мечети, школы, больницы, другие промышленные, гражданские, торговые объекты, принадлежащие мусульманам.

За всеми этими событиями наглядно просматривалось стремление большевистско-дашнакского союза максимально уменьшить численность азербайджанского населения во всех регионах, с дальнейшим расчленением азербайджанских земель между Россией и будущим Армянским государством, и частично Грузией.[10] Таким образом, по сути, речь шла о попытке стереть Азербайджан с политической карты мира и лишь благодаря самоотверженности азербайджанских национальных сил, удалось предотвратить реализацию этого преступного плана. Образованием в мае 1918 г. Азербайджанской Демократической Республики началось новое страница в истории Азербайджанского народа. И   турецко-азербайджанских вооруженных сил удалось в июле-сентябре 1918 г. освободить Азербайджанские земли и город Баку,  и вернуть азербайджанское население к своим родным очагам.

Весьма примечательно, что все это время мировая пресса во весь голос говорила об «избиении армян» мусульманами Закавказья, в чем надо отдать должное самим армянам, которые в отличие от азербайджанцев весьма умело и искусно создавали миф о «многострадальности» армянского народа. Английский журналист Скотланд-Лидделл, являвшийся непосредственным свидетелем событий 1918-1919 годов в Закавказье, неслучайно называл армян «лучшими пропагандистами в мире».[11] Министр юстиции Азербайджана Халил бек Хасмамедов, владеющий всей информацией о трагических событиях 1918 г., с горечью отмечал, что азербайджанцы так и «не сумели создать шум на всю Европу, обивать пороги великих мира сего, не сумели даже, как это принято, сделать себе «хорошую прессу» в Европе…», объясняя причину подобного положения неискушенностью в политике азербайджанцев, которые «не умеют пользоваться теми приемами, к которым прибегают другие, в особенности их недоброжелатели».[12]

Однако, не совсем «неискущенными» оказались Азербайджанские власти в деле доведения правды до международной, в первую очередь западной общественности.

В середине июля 1918 г., через полтора месяца с начала своей деятельности и после переезда из Тифлиса в Гянджу, Совет Министров Азербайджанской Демократической Республики счел необходимым выразить свое отношение к происходящим событиям в республике, в частности к фактам насилия против мирного азербайджанского населения. Выслушав доклад Министра Иностранных дел Мамед Гасана Гаджинского, Азербайджанское Правительство приняло постановление о создании Чрезвычайной Следственной Комиссии (ЧСК), «для расследования насилий, произведенных над мусульманами и их имуществом в пределах всего Закавказья со времени начала Европейской войны». В докладе особо подчеркивалось, что к организации этой Комиссии надо приступить немедленно, «ибо многое, что легко можно установить теперь по горячим следам в смысле опроса лиц, фотографирования и удержаний других вещественных доказательств, позднее сделается затруднительным, а может быть совершенно невозможным». Отмечалось также, что труды этой комиссии должны быть оглашены на главных европейских языках (русском, французском и немецком, и, разумеется, турецком языках) и широко распространены. Председателем ЧСК был назначен известный азербайджанский правовед и юрист Алекпер бек Хасмамедов. Определившись в составе из 7 человек, в дальнейшем к работе комиссии привлекались другие представители следственно-прокурорских и судебных органов гг. Баку и Гянджи. Состав ЧСК был многонациональным и состоял в основном из поляков, русских, немцев, литовского татарина, а также азербайджанцев -выпускников российских университетов профессиональных юристов. В течение почти полутора года с августа 1918 по ноябрь 1919 гг. Комиссии удалось собрать целый комплекс материалов, содержащих колоссальную информацию о тотальном истреблении мусульманского населения и нанесении ему огромного материального ущерба армянскими националистами в 1918 году. Собранные ЧСК следственные материалы составляли 36 томов и 3500 страниц и свидетельствовали о жестоких преступлениях, совершенных армянами в городах Баку, Шемахе, Кубе, Нухе, в окрестных селениях Баку и Гянджи, а также Шемахинского, Кубинского, Джевадского, Нухинского, Геогчайского, Арешского уездов, во всем Карабахе, Зангезуре и других районах Азербайджана.[13] По результатам своей работы ЧСК подготовила 128 докладов и проектов решений о возбуждении уголовных дел против 194 лиц, обвиняемых в различных преступлениях против мирных жителей. К середине августа 1919 г. в Баку были арестованы 24, а в Шемахе около 100 человек, в основном армянской национальности, по Бакинскому и Шемахинскому следственным делам. Некоторые лица, обвиняемые в расправе над азербайджанцами, к этому времени успели покинуть пределы Азербайджана.[14]

Однако политическое событие, происшедшее в начале 1920 г. и ставшее особо знаменательным для Азербайджанской Республики, внесло свои коррективы в дело, начатое ЧСК. 11 января Верховный Совет Союзных Держав единогласно принял решение о признании де-факто независимости Азербайджана. В связи с этим историческим событием Азербайджанский Парламент 9 февраля 1920 г. принял закон об амнистии, согласно которому все лица, совершившие преступление из национальной вражды освобождались от преследования и наказания, а все уголовные дела, «возникшие в производстве Чрезвычайной Следственной Комиссии» прекращались навсегда.[15]

Несмотря на освобождение даже того небольшого числа преступников, привлеченных к ответственности благодаря невероятным усилиям и скрупулезной работе членов Комиссии, следует отметить, что значение деятельности ЧСК, безусловно, не ограничивалось лишь юридически-правовыми рамками. Огромное общественное и нравственно-психологическое значение имела работа ЧСК в первую очередь среди населения республики, испытавшего на себе зверства армян. Само существование такой Комиссии и более чем тесное сотрудничество ее членов с отдельными слоями общества, с простыми азербайджанцами, возвращало народу веру в справедливость, внушало и укрепляло доверие к Правительству Азербайджана, как единственно законной власти. Хотя в силу обстоятельств, Азербайджанскому Правительству не удалось опубликовать результаты работы Чрезвычайной Следственной Комиссии на различных европейских и турецком языках и широко распространить их, как это предполагалось при ее создании, все же Азербайджанская делегация, отправляющаяся на Парижскую мирную конференцию, была снабжена материалами ЧСК, в которых расследовались факты насилия, совершенные армянами в отношении мусульманского населения в г. Баку, а также в Шемахинском, Кубинском, Геокчайском, Джевадском уездах. Материалы эти составляли 6 томов и 95 фотографий, которые в копиях вручались как главам великих держав, так и в разные международные инстанции.[16]

Материалы ЧСК, будучи официальными документами, поскольку их сбор и хранение были осуществлены со стороны государственных органов, имели и имеют сегодня особую ценность. В завершении хотелось бы, коротко рассказать о судьбе документов ЧСК и членов этой Комиссии.  После апрельского переворота 1920 г., положившего конец существованию Азербайджанской Демократической Республики и установления Советской власти в Азербайджане с помощью Красной Армии, пришедшие на смену национальным властям новые политические силы в корне изменили отношение к трагическим событиям 1918 г. На протяжении десятилетий эти события в советской историографии преподносились как спровоцированная якобы мусаватистами и дашнаками гражданская война. Документы же ЧСК, хранящиеся под грифом «Секретно», долгие годы были недоступны исследователям, которые в любом случае были лишены возможности дать им объективную оценку. Лишь в конце 80-х годов ХХ века, когда с началом перестройки в бывшем СССР, стало возможным пользоваться ранее закрытыми архивными фондами, материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, как и документы, касающиеся истории Азербайджанской Демократической Республики в целом, стали достоянием специалистов и ученых. Оказалось, что в архивах республики сохранилась хоть и большая часть документов ЧСК, но следственные дела по некоторым уездам (исключая доклады членов ЧСК), исчезли безвозвратно.

В 2009-2013 гг. автором этих строк были изданы сборники документов Чрезвычайной Следственной Комиссии, полностью охватывающие материалы по Баку и окрестных селений, а также по Кубинскому и Шемахинскому уездам, с приложением научно-исторических очерков, подробного информационно-справочного аппарата и географических карт со специальным содержанием.[17] Изданные сборники составляют почти 80 процентов материалов ЧСК, хранящихся в архивах Азербайджана.

Однако особый случай представляли фотографические материалы ЧСК, которые неоднократно упоминались членами Комиссии, фиксирующими каждый отснятый снимок во время осмотра тех или иных разрушенных армянами объектов, начиная со здания «Исмаилие» в Баку, кончая мечетями Шемахи и развалинами мусульманских домов и лавок в Кубе и Кюрдамире. 95 фотографий и 80 диапозитивов, подготовленных ЧСК, были отправлены МИД  АДР во Францию, Азербайджанской делегации на Парижской мирной конференции, о чем уже говорилось выше. Но, ни один из этих снимков обнаружить в республике не удалось.

Здесь автор считает своим долгом отдать дань памяти Али Мардан бека Топчибашева, великого Азербайджанца, выдающегося государственного и общественного деятеля, политика, журналиста и дипломата, главы Азербайджанской миссии на Парижской Мирной Конференции, сыгравшего неоценимую роль в доведении правды об Азербайджане мировому сообществу в тяжелейших и сложнейших условиях. В эмигрантской жизни Али Мардан бек испытывал огромные материальные трудности, о чем свидетельствуют адреса его квартир в Париже. Проживающая вначале в центре города, семья Топчубашевых, впоследствии меняя квартиры, отдалялась из города все дальше и дальше. Последние годы жизни Али Мардан бек жил на окраине Парижа, тяжело больной, в крайней ну­жде, в однокомнатной, полуподвальной квартире, однако сохранил весь свой архив и закончил свою светлую жизнь среди бесчис­ленных коробок, содержащих тысячи документов. 102 фотографии – наглядные свидетельства зверств армянских националистов про­тив азербайджанцев и документы ЧСК, были обнаружены именно в этих коробках.

Необходимо также упомянуть с почтением имена тех, благодаря дальновидности, а также честному и кропотливому труду которых, правда о событиях 1918 года была увековечена в документах и дошла до наших дней: это государственные деятели АДР – Фатали Хан Хойский, Мамед Гасан Гаджинский, Халил бек Хасмамедов, Председатель и члены ЧСК Алекпер бек Хасмамедов, Андрей Фомич Новацкий, Николай Михайлович Михайлов, Александр Евгеньевич Клуге, Мамед-Хан Текинский, Исмаил бек Шахмалиев, Алей Адамович Александрович (Литовский), Чеслав Болеславович  Клоссовский, В.В.Гудвил, Абас Али бек Гаджи Ирзаев, а также технический персонал. Судьба многих из них сложилась трагически: Ф.Х.Хойский был жестоко убит, а Х.б.Хасмамедов тяжело ранен армянскими террористами в июне 1920 г. в Тифлисе, М.Г.Гаджинский и А.б. Хасмамедов были замучены и расстреляны Советскими властями, Н.М.Михайлов погиб от шальной пули в своей квартире во время Гянджинского восстания в 1920 г., А.Е.Клуге скончался в 1919 г. во время разгула эпидемии, начавшегося вскоре после разрушительных событий 1918 г. Мамед-Хан Текинский и Исмаил бек Шахмалиев стали жертвами Сталинских репрессий в 1938 г. Судьба других членов ЧСК, в начале 1920-х годов сотрудничавших с новыми властями, остается пока неизвестной. Однако имена этих людей навечно остались в документах ЧСК.

Многотомные документы ЧСК, раскрывающее суть продуманной и целенаправленной политики массового истребления и изгнания из родных земель мусульманского населения, в основном азербайджанцев, проводимой армянскими организациями, выступающими под флагом разных политических и национальных партий, с целью захвата их территории и богатства, имеют сегодня  неоценимое научно-источниковедческое, историко-политическое и дипломатическое значение. Особую актуальность эти документы приобрели также в связи с началом нового этапа армянской агрессии против азербайджанцев Нагорно-Карабахского, Армяно-Азербайджанского конфликта.

 

доктор исторических наук, проф., главный научный сотрудник

Института Востоковедения им. акад. З.М.Буниятова

Национальной Академии Наук Азербайджана

 

[1] Шопен И. Исторический памятник состояния Армянской области в эпоху её присоединения к Российской    

  Империи. — СПб., 1852, с. 635—638.

[2] Tadeusz  Swietochowski. Russia and Azerbaijan: A Borderland in Transition. Columbia University Press, 1995. р.   

  40.

[3] Kazem-Zadeh F. Struggle for Transcaucasia (1917-1921). New-York, 1951, р.29.

[4] Государственный Архив Азербайджанской Республики, фонд 28, оп. 1, д. 185, л. 7. (Далее ГА АР…)

[5] См.:Шаумян С.Г. Избранные произведения, М., 1978, т. 2, с. 291; Ратгаузер Я. Революция и гражданская  

   война в Баку. 1917-1918. Баку, 1927, с. 71.

[6] ГА АР, ф. 894, оп. 10, д. 148, л. 30.

[7] Газета «Наш голос», Баку, 24 марта 1918 г., № 59

[8] Подробно см.: Солмаз Рустамова-Тогиди. Мартовские события 1918 г. в Баку: предпосылки, характер,

  последствия. В кн.: Солмаз Рустамова-Тогиди. Баку. Март 1918 г. Азербайджанские  погромы в

  документах. 2-е издание. Баку,  2013, стр.6-87

[9] Подробно см. Рустамова-Тогиди Солмаз. События 1918 г. в Шемахе – начало реализации планов массового 

    уничтожения мусульманского населения в уездах. В кн.: Рустамова-Тогиди Солмаз.  Шемаха. Март-Июль

    1918 г. Азербайджанские погромы в документах. Т.I.  Город Шемаха. Баку, 2013, стр. 11-272.

[10] Балаев А. Февральская революция и национальные окраины. Мартовские события 1918 года в 

    Азербайджане, Москва, 2008, с. 41-42,  47.